Средиземье: часть 5
Средиземье: часть 5 |
|
И снова сгустились сумерки,
взошла и засияла над башнями замка
бледная, неправдоподобно круглая
Луна, схожая с ячменной лепешкой.
Устав молоть языком, сосед-орк
завалился спать. Глюм, за весь день
не издавший ни звука, тоже поплелся
в свой угол. Золотинка тихонько,
привычно всхлипывала. А ведь совсем
недавно еще пела песни! Там, у
лесного озера, - вспомнил Ник.
- Леди, не следует так горевать.
Пропадет вся ваша красота.
- Для кого мне ее беречь? Да,
действительно.
- Так ведь все равно не отпустят вас,
леди. Опасно теперь отпускать.
Слишком много знаете, много
рассказать сможете. Столкнут в
пропасть - да и все дела...
Ох, что-то я не то говорю! - сообразил
тут Ник. Вот же еще остолоп, хуже
орка! А Золотинка опять заплакала.
- Ладно, леди, - сказал тогда Ник. -
Вот что я могу предложить! - и достал
свой кинжал. Далее предполагался
следующий разговор... "Ежели вы
сильны духом, леди, и умеете
обращаться с оружием, попытайтесь
убить Сарумана! Если же подобное
вам не под силу - тогда возьмите
этот клинок и... уйдите сами, так
далеко, где вас уже никто не
достанет, никакой, самый
могущественный маг!" Оба
варианта были хороши и возвышенно
благородны. Во всяком случае, читая
подобные истории в книгах, Ник
всегда восхищался. Впрочем, может
ведь быть и так, что Золотинка
отвергнет оба варианта как
неприемлемые и тихо попросит: "Ник..."
Да, это тоже красиво и возвышенно - в
книгах, ну а на деле, смогу ли я
помочь ей уйти, уйти, чтобы избежать
позора и надругательств?
Ника пробрала холодная дрожь, и он
тихо, в мыслях ответил сам себе: "Я
- не знаю". Он и впрямь не знал...
Ночь царила над миром, великолепная
лунная ночь. Золотинка смотрела на
него с надеждой и ожиданием. А Ник
молча сжимал в руках свой кинжал и
не мог сказать ни слова из заранее
приготовленной речи.
Наконец все же выдавил. - Вот...- и
протянул Золотинке кинжал. Мол,
сама догадайся! Да оно и нетрудно
было - догадаться и - все решить!
Золотинка молча потянулась к
клинку. (Иного Ник и не ждал!) Вот
только - по-прежнему молчала она,
ничего не говоря о своих намерениях.
Пальцы их соприкоснулись на
рукояти. Ладонь Золотники была
холодна как лед, да и у Ника, пожалуй,
не теплее. В камере вдруг потемнело,
лунный свет пресекся, погас. Должно
быть, гроза идет с юга, подумал
равнодушно Ник, тучи... И отшатнулся,
валясь на каменный пол.
Тюрьма содрогнулась, посыпались с
грохотом камни, и на месте наружной
стены башни возник огромный
зияющий провал.
Снаружи, на растрескавшийся
каменный пол прыгнул какой-то
человек, весь в черном. Луна не
светила, но Ник догадался.
- Арни?! Терм!
И сразу же на высокой ноте
невыносимо громко завизжал Глюм.
Ник зажал ему рот ладонью. Не-ет,
удерживать эту скользкую тварь
было практически невозможно. Глюм
шипел и выворачивался.
- Как я рад, что ты пришел за нами,
Арни!
- Вас здесь четверо. - Голос Арни
прозвучал безжизненно и равнодушно.
- Ну и что?! - начал было Ник, уже
понимая...
- Одного из вас смогу увезти!
Выбирай быстрее!
- Ну почему я?! Выбирать? Как тут
выбирать, когда сердце сжимаясь от
страха, вопит и требует: "Я! Я!
Меня увези!"
- Золотинка, быстрее...
Глюм все же вывернулся, кинулся к
проему. Ник подставил ему подножку,
и тот упал, Арни вдруг улыбнулся в
темноте, блеснули зубы.
- Идем...
Золотинка и опомниться не успела,
как была усажена на коня и Арни
прыгнул в седло следом. Искры
сыпануло веером из-под копыт. Ник
невольно задрал голову. Красиво
летел черный конь! Глюм, всхлипывая,
все еще елозил по полу, орк рванул
Ника за руку.
- Давай-ка и мы!
- Что? Туда?! - Ник отшатнулся от
пропасти.
- А что делать, смерти ждать?!
- Так а там, что ли, жизнь?! (Как
сорвемся!) Орк молча привязывал к
покореженному пруту решетки
прочный кожаный ремень...
Они все-таки спустились в ущелье,
благодаря звериной ловкости орка,
его же кожаной веревке, а еще -
кинжалу! Клинок вонзался в гранит
как в масло и - прочно держал! Глюм
больше не визжал, но все-таки трясся,
от страха, а может - от холода.
Осенью в горах - ох, не сахар!
Почему-то их не преследовали. Хотя -
орк вел их такими тропами, что... что
никто, находясь в здравом уме, туда
бы просто не сунулся! Ник обдирал
себе куртку и кожу, прижимаясь к
скале, а ступни все равно не
умещались на заснеженной,
обледенелой тропке, и пальцы ног
сводило нервной судорогой в
пустоте над многомильной пропастью.
Шли они по горам пять дней и
питались... да ничем практически не
питались. И не будь Глюм столь
безобразен на вид, его бы, наверное,
съели. Ну а так ничего, уцелел.
До чего же хорошо было на равнине!
Костер, правда, разжечь было нечем,
но глухаря, ненароком попавшего в
силок, беглецы сожрали и так. Потом
стали думать, куда дальше двигаться.
То есть, думал-то один только Ник.
Орк твердо решил идти в Морию, и
никаких аргументов не слушал. Ну а
Глюм... ему было все равно.
Ник колебался. С одной стороны,
заманчиво было б вернуться в Морию.
Со вздохом облегчения нырнуть под
надежные каменные своды, посидеть в
трапезной с Кхардом, погреться у
Морийских топок, под добродушную
воркотню Барлога... Ага, хорошо,
только - стыд-то какой! В Мордор ведь
шел ты, Ник! Что ж получается, не
дошел, повернул обратно?!
- Как хочешь, Гмард, а нам в разные
стороны... Орк не настаивал.
- Ну, счастливо, - пожелал на прощание.
- Удачи тебе! Кхарду привет
передавай! На том и расстались. Что
ж, у каждого своя дорога...
- Эй, а ты чего же?... - Глюм увязался
за Ником, рысцой семенил рядом,
втягивая голову в плечи, бормотал
свое неизменное! "Глюм, глюм, глюм..."
Ну, тоже мне, попутчик! А, да ладно,
не прогонять же его.
Так вот и вышли они к какой то речке,
названия которой Ник не знал, ну а
Глюм и подавно. Только вряд ли это
был Андуин. Мелковато... Глюм сразу
кинулся в воду, принялся ловить рыб.
Ник присел на бережок. Холодновата
вода для купания. Глюм резвился и
нырял, похоже, вода была его родной
стихией. На бережок летели то и дело
крупные рыбины, выловленные им. На
долю Ника оставалось поднимать их и
чистить. Да, вот именно, кинжалом
Артано. Ну а чем еще?!
- Пожалуй, уже хватит, Глюм? Нет, все
равно ловит. Сумерки были нежны и
поэтично красивы. Мягкая жемчужно
серая вуаль словно бы окутывала
речку, терялись в тумане очертания
прибрежных кустов, лишь плескалась
вода под веслом...
Что?! Ник вскочил ошалело, не зная,
куда же ему бежать. В кустах разве
мыши только и спрятаться!
Да и рыба вот... Холодные скользкие
тушки вываливались из рук. А челнок
уже приставал к берегу.
- Эй, погоди, ты куда так спешишь? -
человек был высок, хорошо сложен и в
руках его сиял меч. Острие
коснулось подбородка, приподняло.
Ник замер, рыба упала из рук его на
песок.
- Поделись добычей со странником,
добрый человек. (Ага, сейчас, на
халяву-то!) Но - меч был увесистым
аргументом.
Еще через десять минут на берегу
пылал костерок, в закопченном
железном котелке булькало варево.
Странник сидел, подстелив на песок
полу своего выцветшего, когда-то
зеленого, плаща. Меч был при нем, под
рукой.
- Куда путь держишь, добрый человек?
- Да так, иду себе по дороге... -
опустив голову. Ник помешивал
варево.
- В Эдорас? - Ну...
- Вот и отлично, добрый человек.
Похоже, нам с тобой по дороге. Эх,
похлебка-то как хороша! (Ну, еще бы!)
- А с рукой-то у тебя что? - продолжил
расспросы Странник, когда котелок
был опорожнен до дна.
Нику не хотелось отвечать, но
цепкие ловкие пальцы незнакомца
уже разматывали заскорузлую
тряпицу.
- Эх...
Ник и сам не удержался от
печального возгласа. Рука вздулась,
опухла почти до локтя, и покрылась
нехорошими темными пятнами. Теперь
выход только один... Ну, да ничего,
меч у Странника острый!
А Странник уже торопился к речке за
водой. Закопченный котелок вновь
утвердился на рдеющих углях.
Странник покопался в своем
заплечном мешке, достал пучок какой-то
травы.
- Это целема. Не печалься, добрый
человек, полечим твою руку.
- А поможет?! - спросил с надеждою
Ник. О целеме-то он слыхал...
- Не сомневайся, добрый человек.
Действительно, помогло. Ник нежил
свою покалеченную руку в котелке с
горячей водой, и опухоль потихоньку
начала спадать, исчезали и трупные
пятна. Странник остругивал ножом
палочку, мастеря примитивный лубок.
- Досталось тебе, добрый человек. Ну
да, все хорошо, ты теперь под моей
защитой. - И, понимающе, с искренней
теплотой. - В Мордоре пытают страшно...
- Ох!... - Ника пронзила боль. Хороший
вот человек, и - как - такому солгать?!
- Это не в Мордоре...- скрипнул зубами
Ник.
- Что? - Странник осторожно
промакивал его руку чистой ветошью.
- Это не в Мордоре пытали меня. Я... я
только иду туда... в Мордор...
- Что?! - похоже. Странник не поверил
своим ушам, все еще продолжая
вытирать изувеченную руку... Потом -
он увидел кольцо. Тусклое железное
кольцо на безымянном пальце...
Опухоль спала, и колечко можно было
хорошо рассмотреть. Странник
вскочил, хватая свой меч.
- Назгул?! Здесь?! И хватило же
наглости...
- А я думал, ты поймешь, - сказал с
безнадежным отчаянием Ник,
отступая от него по берегу. - Мы ж
только встретились и ничего
плохого я тебе не...
- Умри, пособник Врага! - меч
Странника взметнулся высоко вверх,
серебряный в лунном свете, а потом
неотвратимо пошел вниз, грозя
распластать отродье Мордора на две
половинки, от плеча до бедра.
- Я ранен, я безоружен...- а что такому
слова?! И слова действительно не
помогли. Помог - камень. Гладкий,
обкатанный речкой булыжник, с кулак
величиной вылетел вдруг откуда-то
из темноты и соприкоснулся с
затылком Странника. Глухой стук,
стон, сползшее на песок тело...
Ник отвернулся, борясь с
подступившей к горлу тошнотой.
Слишком уж все это было не по
правилам, поражать противника в
спину... ну знаете, это... А с другой
стороны - не сделай этого Глюм, и
лежал бы он, Ник, на песке, аккуратно
разрубленный на две половинки. Так-то
вот!
Глюм потянул его за полу куртки, что-то
кудахча и делая призывные жесты,
смысл коих был предельно прост и
ясен: добей, мол, врага. Ник подошел
к распростертому на песке телу,
присев на корточки, прикоснулся к
шее поверженного противника,
нащупывая жилу... Кровь
пульсировала в ней: редкими
короткими толчками. Стало быть,
сердце бьется, стало быть - жив...
Подобрав меч Странника, Ник встал
во весь рост. Глюм суетился рядом,
радостно потирая ладони.
"Куда путь держишь, добрый
человек... в Мордоре пытают страшно...
не печалься, излечим твою руку..."
О, черт! Надо же когда-нибудь и
научиться убивать, назгул Ник! Все
Кольценосцы умеют... К горлу вновь
подкатила тошнота. И тогда,
страшась помедлить еще хотя бы
секунду. Ник поднял меч и обрушил
его на здоровенный гранитный валун,
поросший мхом, не одну сотню лет
праздно лежавший на берегу этой
безымянной речки.
Сыпануло искрами. Меч переломился
надвое. Глюм что-то жалобно
забормотал, шмыгая носом. А
Странник сделал попытку
приподняться, но не сумев, со стоном
снова опустился на песок.
Ник отшвырнул обломки меча.
Следовало поторопиться. Подбежав к
речке, он столкнул на воду легкий
челнок, взобрался в него сам,
протянул руку Глюму. И,
подхваченный течением, челнок
устремился на восток. Об этом я
никому никогда не стану
рассказывать, думал Ник, до крови
прикусив губу.
А Глюм невнятно жаловался на то,
какой он все-таки невезучий, так и
не довелось ведь поужинать! М-да...
Поистине, удачной была эта встреча
со Странником. Пешком они не скоро
бы выбрались к Андуину, а так, и двух
дней не прошло, как воды могучей
реки, подхватили легонькую
лодчонку и понесли ее - на Юг. В
Мордор. А погода заметно ухудшилась.
Холодало, мелкий нескончаемый
дождик сеялся из свинцово-серых
осенних туч, да и вода в реке была
серая, ледяная... Вот и осень
кончается... Предзимье... А
отправился я в этот путь - весной...
Ник приподнялся, оглядываясь,
подернутые туманом мглистые берега
неспешно и неотвратимо уплывали
вдаль, туман стлался по-над рекой, а
издали доносился какой-то
невнятный шум, чем-то схожий с
вечным бормотанием Глюма. Впрочем,
сейчас Глюм молчал, жуя рыбий
хвостик.
Больше никогда, никогда, никогда не
возьму в рот рыбу! - подумал Ник с
отвращением. Хотелось хлеба и мяса,
и - молока. И еще чего-нибудь
сладкого: ягод, или варенья...
Крохотная крупинка-снежинка
опустилась в подставленную ладонь,
и - не сразу растаяла. Быстрей бы уж
Мордор. Там, говорят, тепло. Там,
говорят, даже жарко. Юг... И чего мне
не спделось дома? Тепло, светло, и
книг аж два сундука! Да... Пошли на
растопку все книги. В деревне-то
грамотных было - раз два и обчелся:
он, Ник, да жрец Предвечного Света.
Жаль книг. А интересно, как там с
книгами в Мордоре? И Ник рассмеялся,
поймав себя на том, что все мысли
его неизменно вращаются вокруг
этой загадочной, ТЕМНОЙ страны. Я
ведь - совсем уже близко, рукой
подать!
Глюм оглянулся недоуменно, дескать,
что это ты? И тоже сделал попытку
улыбнуться, растягивая непослушные
губы. Что, приятель, похоже, не часто
улыбаешься ты... А шум впереди вдруг
усилился до невероятных размеров и
течение, забурлив, вынесло лодочку
на перекат... - Пороги! - ахнул Ник,
вспоминая рассказы Гмарда. Схватил
весло, но тут же со вздохом оставил
это бесполезное занятие. Течение
было таким, что - не выгребешь!
Конец?.. Ну и пусть! Так, наверное,
даже и лучше... Кому ты нужен в
Мордоре, Ник? Возомнивший о себе
невесть что. Остолоп и недотепа,
даже и не умеющий убивать...
Самозванный назгул... Лодчонка
опасно качнулась, черпнув
забортной водички. Вспененная
поверхность реки зловеще бурлила.
Что-то кричал, выплюнув не
дожеванный рыбий хвост, Глюм, но
голос его терялся в реве водопада. А
потом неудержимая стихия,
подхватив хрупкое изделие рук
человеческих, и смяв челнок, как
бумажку, ненужную более, бросила
этот комок - в бездну. Серую, бездну...
Легкие обожгло как огнем. Ник
задыхался, глотая воздух, но -
воздуха не было, была только вода:
тяжелая, плотная, вездесущая... И
когда милосердная Тьма, подхватив
его на свои ладони, погасила
сознание, Ник успел еще
обрадоваться этому избавлению от
боли, и успел, даже, кажется, кого-то
поблагодарить, за то, что так быстро,
что - так...
Боль изощренно терзала каждую
клеточку тела. "В Мордоре пытают
страшно..." Ник застонал и открыл
глаза. Холодная лапка Глюма лежала
у него на лбу, и это было приятно. А
неба перед глазами не было, был
только коричневый полог походной
кибитки. Тягуче скрипели колеса и
невидимый, отгороженный пологом
возница что-то хрипло кричал,
понукая коней. Кибитка тряслась и
раскачивалась. - Пить...- хрипнул Ник
неуверенно. Но Глюм тотчас поднес к
его губам грубую глиняную чашку с
перебродившим кобыльим молоком.
Вкус напитка был непривычен, но
жажда взяла свое. Напившись, Ник
попытался приподняться, с
изумлением разглядывая свое,
сплошь покрытое синяками, тело.
Однако... Сам я не выбрался бы из
водопада. Глюм, очевидно, вытащил,
надо бы поблагодарить...
Но - благодарить не хотелось. Снова -
жизнь, снова - муки, страдания... Для
чего, если проще было - умереть?
Говорят, так тоже можно попасть в
Мордор. Быстро и действенно. И не
надо никуда идти... А, да мало ли что
говорят! Всех еще слушать...
Откинулся полог, в кибитку заглянул
возница: невысокий, смуглый, крепко
сбитый человек. Улыбнулся
приветливо Нику и попытался
заговорить с ним. Ник и сам был в
этом заинтересован, но возница
объяснялся на столь искаженном
Синдарине, что понять его было
затруднительно. Но главное все-таки
можно было понять - угрозы от него
не исходило. Вот ведь, и Глюм не
сбежал! Сидит, как ни в чем не бывало,
рядышком, неумело улыбаясь, и
бормоча свое вечное: "Глюм, глюм..."
А возница все говорил и говорил,
почтительно касаясь то своего лба,
то прикладывая обе руки к сердцу, то
протягивая их к кольцу на
безымянном пальце Ника. ".. Улайр...улайр...улайр..."-
и чувствовалось, что произносит он
это непонятное слово с
неподдельным уважением. Ну, понятно,
с могущественным южным соседом
лучше жить в мире.
- Мордор! - сказал властно Ник. -
Барад-Дур. Черный Властелин!
Отвезешь нас туда?! Мы... заплатим... (Интересно,
чем это ты думаешь заплатить,
назгул Ник?)
- Улайр! - снова склонился в поклоне
возница. А Глюм ободряюще похлопал
Ника по руке, не волнуйся ты, мол,
отвезу-ут...
В этом маленьком кочевом племени
было не более двадцати человек:
пять мужчин, восемь женщин, да с
полдюжины детишек всех возрастов.
Небольшой табунок коней, стадо овец
да четыре кибитки - вот и все, чем
они владели. Вождем племени был как
раз этот крепкий смуглый возница, и,
похоже, он умел-таки держать раз
данное слово: везли их
действительно в нужном направлении.
Одно только огорчало: уж слишком
медленно продвигались они... Что бы,
кажется, взять коня и...
Ник честно попробовал, и... и
вернулся в кибитку, на потрепанную
кошму. Нет уж, тише едешь - дальше
будешь, назгул Ник! Да и куда
спешить? Все чаще подмораживало, и
трава по утрам покрывалась
причудливым панцирем инея. К
полудню, однако, солнце слизывало
хрупкий ледок, и тогда колеса
кибиток увязали в глинистой почве.
Блеяли овцы, ржали кони, из соседней
кибитки сочился дымок, смешиваясь с
запахом пищи: женщины, как всегда,
на ходу, готовили нехитрую похлебку
и выпекали плоские пресные лепешки.
Тоненько кричали разыгравшиеся
детишки, и то один, то другой из них
всовывался в кибитку, лукаво блестя
глазенками, совал в руку Ника
свежевыпеченную лепешку, или там
шарик сухого молока, а один из них,
десятилетний парнишка, смотрел на
Ника с таким восхищением, что было
даже как-то и неудобно. Право же,
ничем не заслужил...
А Владыка Мордора их, вероятно, не
обижает, иначе - чего бы проще,
срубить двум незваным, едва
держащимся на ногах: пришельцам
головы, да и схоронить тела где-то в
степи. И кто бы узнал об этом? Да
никто... Ан нет, заботятся, везут.
Кибитка вдруг накренилась,
останавливаясь. Что такое, подумал
с недоумением Ник, До обязательного
дневного привала еще далеко... Ник
выглянул, откинув полог. И -
присвистнул обреченно. На
горизонте в степи виднелись
всадники. Много всадников.
Вооруженные воины, в доспехах, с
копьями и мечами. Вот и приехал ты,
назгул Ник. И навряд ли это войска
Мордора, иначе не суетился бы так
вождь, не вытаскивал бы торопливо
из ларя какое то разнообразное
железо и не совал бы его в руки Нику,
что-то при этом крича. При ближайшем
рассмотрении железо оказалось
кольчугой, - имелся и шлем, и меч. Ник
тоже заторопился, облачаясь. Глюм
же, при виде всех этих военных
приготовлений, взвизгнув, полез в
ларь, прятаться. Ну, пусть его...
- ... Улайр? - вождь все поглядывал на
Ника, явно ожидая его распоряжений.
Хм, странно... Ник ткнул ему пальцем
в грудь, сказав на синдарин. - Ты -
вождь! ( В смысле, мол, ты и действуй.)
Вождь удивился, но не переспросил и
принялся командовать.
Ник еще успел подумать, что сам бы
он стал действовать не так, пожалуй,
стоило расположить кибитки ромбом
и обороняться. Но... но тогда
нападающие, пожалуй, и не стали бы
ввязываться в драку, просто угнали
бы скот и коней. Для племени это
было бы равносильно смерти. Впрочем,
исход и сейчас предрешен. Долго ли
сумеют продержаться шестеро против
двух десятков? Вот то-то и оно.. А
неизвестные всадники, пригнувшись
к холкам своих коней, уже неслись
навстречу грозной приливной
волной, Кто сказал, что битва
красива? Тот, кто это сказал,
никогда не был в сражении. Или... Или
смотрел на битву со стороны!
Неотвратимое, подобное молнии,
копье летело прямо в лицо, и надо
было уворачиваться, и еще
уворачиваться, и еще, и
перехватывать, занесенный для
удара меч врага и самому рубить,
наугад и не очень умело. Но - не
сошлешься ведь на неумение... Кто
это примет в расчёт?!